великие литераторы
Горький писал ему во Владивосток: «Вам удалось объединить в себе Брема и Фенимора Купера, — это, поверьте, неплохая похвала. Гольд написан вами отлично, для меня он более живая фигура, чем «Следопыт», более «художественная». Искренно поздравляю вас». Гольд — это Дерсу Узала.
Владимир Клавдиевич Арсеньев был выдающимся путешественником, географом, этнографом, историком. Но еще он был писателем. Научные труды его, как всякие научные труды, будут стареть, уточняться, развиваться. Из зерен их проклюнутся и расцветут новые научные побеги, а книги останутся неизменными. Дерсу Узала и ныне жив, и все бродит в нашем воображении по тайге, и сколько лет будет бродить еще с нашими сыновьями и внуками!
Когда я перечитывал последнюю задумчивую и грустную главу книги о старом охотнике гольде, я подумал о том, что ведь сам Арсеньев похож на Дерсу, что не случайно бросились они навстречу друг другу, когда вновь встретились в тайге, что соединяли их не только переходы, костры и охотничьи тропы, но и родство душ, ясность мысли, чистота помыслов. Дерсу тяготился городом, страдал почти физически от невозможности разжечь костер на улице, не понимал, как можно платить деньги за дрова и воду.
"Дедушка Крылов", так звали и зовут его многие с любовью и бесконечным уважением за всё, что он сделал для русской литературы. Уже современники баснописца, что бывает нечасто, хорошо понимали ему цену. К примеру, Пушкин в своей работе о русском театре привёл такие, уже популярные, слова из басни Крылова:
А красавица Анна Петровна Керн рассказывает в воспоминаниях, что на одном из вечеров у Олениных (знаменитый в Петербурге дом, любимый служителями муз) она встретила Пушкина и не заметила его, потому что все столпились вокруг Крылова, читавшего басню "Осёл и мужик".
"..И теперь мне ещё слышится его голос и видится его разумное лицо и комическое выражение, с которым он произнёс: "Осёл был самых честных правил!" И не случайно Пушкин в знаменитой строке из "Евгения Онегина" - "Мой дядя самых честных правил" - словно проводил ироничную аналогию с басней Крылова, в которой осёл, гоняя птиц, всё потоптал в огороде, которых охранял.
Уж если даже Флобер заявлял, что "мадам Бовари - это я", то многие похождения бравого солдата Швейка явно имеют автобиографическую основу. Писателю почти ничего не приходилось придумывать. Канва была достоверная, но по этой канве Ярослав Гашек, безудержный выдумщик и мистификатор, расписывал такие невероятные узоры, что читатели покатывались со смеху.
Незадолго до смерти он писал о самом себе: "Надеюсь, вы помните этого милого молодого человека. Он любил государя императора, писал разные глупости, и физиономия у него была розовой..." Дразнить читателя было любимой забавой Гашека. Вот как описывал он свое раннее детство: "В возрасте трех месяцев я укусил кормилицу... В возрасте шести месяцев я съел своего старшего брата... Моя бонна недолго гуляла со мной, так как, достигнув возраста полутора лет, я отвел ее в казармы на Карловой площади и отдал там за два кисета табаку на потеху солдатам". Кстати, юмор типично солдатский, казарменный, не правда ли?
Юный Гашек был шалопаем и выпивохой, любимцем богемы, якшался с анархистами, писал уморительные рассказы и фельетоны. Он славился своими эксцентрическими выходками. Когда началась мировая война, Гашек вышел на улицу провожать солдат, уходящих на фронт, с русской медалью на груди.
У этого поэта были тезки среди английских монархов и однофамилец среди шекспировских персонажей. Но сам Эдвард Лир не был ни королем, ни придуманным персонажем – он был человек вполне реальный, из плоти и крови. Правда, плоть свою он не любил, а кровь в нем бежала не слишком быстро, зато голова работала отлично, и изобретательность не оставляла желать лучшего.
Эдвард Лир родился 12 мая 1812 года в Лондоне, в семье биржевого маклера Джереми Лира. Родился двадцатым по счету ребенком. Все дети четы Лиров выжили и дожили до почтенного возраста.
Каково это, когда у тебя девятнадцать братьев и сестер, а сам ты младшенький? Наверное, не очень. Ведь даже в семье, где детей совсем немного – пять или шесть, – родители начинают их путать, а про самых младших вспоминают только, когда они попадаются на глаза. Девятнадцать человек тебя воспитывают, утирают тебе нос и читают нотации, а попадешься под горячую руку – могут и всыпать ни за что ни про что.
Он был страстным библиофилом, любил бабочек и старину. Спасал от погибели древние книги и возрождал из забвения великие имена. А через его сказки — веселые, ироничные, волшебные — всегда проглядывали истина и мудрость.
Когда началась Великая французская буржуазная революция, ему было девять лет. Уже тогда маленький Шарль приобрел славу чудо-ребенка. На городской площади родного Безансона он пылко выступал с революционными речами и декламировал стихи собственного сочинения.
От революционных времен у Нодье осталась тяга к участию в тайных обществах. В 17 лет он создал в Безансоне тайное общество филадельфов, члены которого хотели посвятить себя изучению природы. Пять лет спустя в Париже примкнул к другому обществу молодых людей — медитаторов, объединенных стремлением отгородиться от современной цивилизации и создать братство «античных мудрецов».
